Воспользовавшись неожиданно благоприятной погодой, в позапрошлые выходные отправился гулять по ближайшим паркам. Сначала в Покровское-Стрешнево, хотелось посмотреть на результаты очередного благоустройства. Что ж, помимо странноватых слегка сюрреалистичных статуй возле озёр в парке прибавились новые дорожки, которые насыпали поверх вытоптанных посетителями троп. Стало заметно удобнее, и не так грязно как раньше было. Только дорожки всё такие же кривые и идут в самых непредсказуемых направлениях, так что теперь заблудиться в парке стало ещё легче, и я сам, когда возвращался от источника, после того как несколько раз свернул с одной дорожки на другую, обнаружил, что сделал почти полный круг и возвращаюсь всё к тому же источнику (да, что называется, заблудился в трёх соснах).

Кабинки биотуалетов заменили на стационарные городские туалеты вроде тех, что стоят возле метро, и несколько из них вдали от прудов прямо посреди леса. Впечатляет, да. На всех перекрёстках повесили указатели с примерно одним и тем же набором надписей: «Туалет», «Церковь», «Бельчатник», типовой набор туриста. Кое-где к ним ещё добавляются «Спортплощадка» и «Хижина бобра», но основа остаётся неизменной. Стрелки показывают в разные направления, причём некоторые вправо и влево, а некоторые вверх и вниз, что выглядит несколько странновато.

Я попытался поискать бельчатник, интересно же, как оно там устроено, но на каждом перекрёстке соответствующая стрелочка указывала в сторону, откуда я пришёл, так что я бросил это дело (впрочем, как я уже упоминал, я заплутал на этих кривых тропках, так что может я просто ходил кругами вокруг этого самого бельчатника). Заодно вспомнил шутку из моей молодости про кирандийских белочек-убийц и немного затосковал от мысли, что сейчас-то ведь уже никто и не помнит, что за белочки такие, и про серию игр «Кирандия» никто не помнит, вообще «никто не помнит, не вспоминает, мы все вместе забыли мотив песни воскресной…» да, и эту песню тоже никто не помнит, какой-то бесконечный цикл забывания.
Впрочем, одна белочка мне на пути всё же попалась. Почти на выходе из парка, возле детской площадки под скамейкой сидела здоровенная мускулистая белка, какой-то прям белкозавр, которая, наверное, сбежала из бельчатника, раздвинув прутья лапками, и чем-то громко, вызывающе хрустела. Рядом сгрудились восхищённые дети, у соседней скамьи женщина с трудом одерживала на поводке собачку, которая прям-таки исходила заливистым хриплым лаем и рвалась к белке. А та с пофигизмом 80-го уровня игнорировала всех и продолжала жрать, впрочем, даже если бы собачка до неё добралась, то, учитывая соотношение габаритов, не поздоровилось бы именно собачки.

Я даже задержался на мгновение, любуясь сценой, и размышляя, что вот достойный образец для подражания в части умения занять правильную жизненную позицию. Ешь, качай мускулатуру, пребывай в своём мире и не обращай ни на кого внимания.

***
На следующий день пошёл посмотреть, что творится в парке «Михалково», который в этом году участвует в московской программе фестивалей. Что вообще-то круто, в наших полудеревенских, окраинных местах такие события в новинку, и да, у нас тут после открытия станции МЦК потихоньку начинает что-то такое культурное проявляться. Кофе на вынос теперь продают аж в трёх мест, в то же время магазин «Суперсельпо» так и работает, и выглядит всё так же провинциально, а уж наш несчастный Коптевский колхозный рынок и площадку перед ним, заставленную палатками с разным барахлом, и всё это имеющее вид до предела провинциальный, уж лет пять грозятся снести и воздвигнуть нечто ультрамодное, и всё никак.

Впрочем, ладно, не об этом речь. Оказалось, что в парке действительно устроили фестивальные мероприятия. В самой усадьбе, которую обычно открывают для посетителей только по выходным (и то не каждый раз) под сенью деревьев проводили мастер-классы и выставку виниловых пластинок (вот и дожили мы до того, что пластинки нашего детства стали удивительным артефактом прошлого), по аллеям фланировали аниматоры в как бы костюмах елизаветинской эпохи, молодые люди в типа народной одежде торговали пряниками и чаем из самовара (я так понимаю, ныне виниловые пластинки оказались в ряду: кареты, юнкера, косоворотки и парики, что ж, будущее всегда беспощадно по отношению к прошлому).
Внутреннее пространство усадьбы, полностью покрытое тенью от деревьев, производит сильное впечатление своей специфической сумрачной меланхоличной возвышенной красотой. Особенно сильно контраст ощущается в солнечный день, когда с жаркой улицы входишь в прохладное, тёмное, замкнутое стенами и строениями небольшое пространства, как будто переходишь в другой мир.

И я тут по новому оценил идею планировщика: от задних ворот усадьбы дорожка идёт через аллею к беседке, откуда распахивается вид на пруд, причём вид очень широкий, привольный, в отличие от тесного мира усадьбы, то есть можно ещё раз из одного мира перейти в другой по особо выделенному пространству, а потом вернуться обратно. Красивая идея. Только вот в современном парке романтическое настроение разрушают строения фабричных общежитий с их грубой практичностью. Да и пейзаж вокруг пруда ныне настолько заполнен высотками, что любоваться им уже становится как-то не комильфо.

Из усадьбы я пошёл дальше в парк, мимо бывшего ДК фабрики им. Петра Алексеева, которое одно время занимали Свидетели Иеговы, потом Свидетелей запретили, здание у них отобрали и теперь оно стоит бесхозное и потихоньку разрушается. Там, за ещё одним прудом, расположилась другая фестивальная площадка, где проходила как бы реконструкция дачного Подмосковья начала XX века. Поставили шатры, веранду, сцену, несколько столов и стульев, всё исключительно в светлых, воздушных оттенках.

На сцене девушки в платьях соответствующего период разыгрывали что-то из Островского, потом их сменили другие девушки, со смычковыми инструментами и начали играть что-то проникновенно-классическое. Вокруг веранды бродили, то есть, простите, фланировали, молодые и не очень молодые люди в костюмах, тоже в стиле эпохи. Они фотографировались с посетителями, аккуратно, чтобы не запачкаться, играли с детьми в крикет (или крокет? я их путаю) и бадминтон и всем своим поведением демонстрировали летнюю расслабленность и беззаботность.

Я взирал на это идиллическое зрелище одновременно с восхищением и тревогой, потому что я-то читал всякие книжки (а ведь предупреждал мудрец, что во множестве знаний – множество печали) и помню, в какое агрегатное состояние перешла вся эта чеховско-бунинская атмосфера всего через несколько лет после начала века. И мрачно думал, что для полноты исторического погружения сейчас на сцену должны выбежать матросы в пулемётных лентах, всех джентльменов и леди разогнать, а кого и пристрелить сгоряча, а нежные светлые ткани поменять на яркий кумач. За ними должны прийти люди в кожанках, разогнать матросов и дострелять того, кого те не достреляли, потом люди в форме, ну и так далее. Красное колесо катится неостановимо, как учил нас классик, и жизнь показала, что он был прав. Хотя он сам, кажется, в какой-то момент уверил себя, что колесо прекратило кручение своё, но нет, куда там, всё катится и катится, такое же кровавое, как и прежде.

И всё это должно происходить не под меланхоличную струнную классику, а под разухабистое «Яблочко» на гармошке, в исполнении какого-нибудь «Монгол Шуудана» (да, я настоль стар, что помню эту группу) или для молодёжи «Шкловский» или «Дореволюционный советчик»… но тут я вспомнил, что «Дореволюционный советчик» ныне перешёл в окончательно виртуально состояние, и что автора текстов группы Славу Малахова за его стихи сначала отправили в психушку, а потом в тюрьму, где он сидит уже полгода без суда и следствия, просто бросили человека в застенок и всё. Вообще быть поэтом в России ныне – дело опасное. Есть ведь и Женя Беркович, тоже севшая за стихи, и те ребята с «Маяковских чтений», чьих имён я, к стыду своему, не помню.

Вечная русская история: за какой только образ, эмоцию, впечатление ни возьмись, за какой нитью в узоре ни посмотри – каждая рано или поздно оборачивается лютым кровавым трешем. «Вдоль дороги лес густой с бабами ягами//а в конце дороги той плаха с топорами».

От этих мыслей мне стало совсем уж тоскливо, так что я пошёл домой смотреть аниме про группу авантюристов, которые в подземельях убивают монстров, аппетитно их готовят, а потом поедают. Причём любых, даже из живых доспехов ухитрились приготовить обед из трёх блюд. А главная их цель – дойти до сердца подземелья, сразить дракона и отведать его мяса (как тебе такое, Бильбо Бэггинс?). Вот это я понимаю: целеполагание, мотивация, и в целом такой кулинарный фансервис можно только одобрить. Не то что стандартные гаремные исекаи, где герой выбирает между эльфийками, демоницами, всевозможными фурями и прочими порождениями извращённых умов японских художников.

А вот поедание всего, что попадётся на пути, это правильно, это внушает. И, мне кажется, как и в случае с могучей белкой из Покровско-Стрешнево, это отличный пример для подражания. Может, в наш безумный век лучший выход – затаиться в подземелье и жрать, жрать, жрать. А на все возвышенные призывы, все эти внешние и внутренние обвинения, типа «свету провалиться или мне чаю не пить?» отвечать громким чавканьем и хрустом. Вообще чавканье и хруст – лучший ответ на все экзистенциальные вопросы, с годами это начинаешь очень хорошо понимать, даже слишком хорошо.
Подробнее https://olnigami.livejournal.com/386194.html?...