Очень рекомендую посмотреть/послушать/почитать целиком, а вот важные выдержки.
Вот сейчас точно так. С одной стороны — Навальный и левизна, большевизм, анархизм, непризнание закона, с другой стороны — так власть, которая этот закон олицетворяет, она вроде несправедливая власть. И законность без справедливости. И обычный, нормальный человек, который из обычного мира, он стоит перед серьезнейшим выбором, который является сочетанием целой совокупности серьезных факторов. Защищать власть как философию порядка, противостоящего анархии как принципу жизни леваков настолько труднее, когда мы видим, что ты защищаешь власть совершенно конкретных людей из кооператива «Озеро». Ты что, хочешь защищать власть как философию порядка или ты хочешь защищать власть условных Ротенбергов… кто там еще? — Тимченко, Ковальчуки, Путин… И вот как вести этому человеку?
И поэтому сейчас в этой ситуации, мне кажется, мы давно не стояли. Поэтому раскол в обществе стремительно нарастает. И вот интересная, какая динамика этого раскола будет больше.
С.Крючков А если поставить себя в ситуацию выбора не того человека, который должен избрать ту или иную сторону, а на позицию самой власти. Когда мы видим, что многие из ее решений, как в говорите, действительно, не просто несправедливы, но и и с процессуальной как минимум точки зрения небезупречны, беззаконны, то она не несет ли сама в себе угрозу, потому что они демонстрирует тот самый анархизм, который является угрозой со стороны ее оппонентов?
К.Ремчуков Абсолютно. В этом-то и есть парадокс, что власть, которая говорит: «Я и есть власть — стабильность», она подрывает эту власть и стабильность тем, что она важнейший институт власти, а именно правосудие, она его подрывает.
Я много изучаю тем про правосудие. И еще раз хочу напомнить, я когда-то рекомендовал, сейчас, как никогда, актуально еще вам перечитать самую влиятельную книгу XX века по справедливости. Это Ролз. «Теория справедливости». Она на английском раньше была. Вот эта на русском. Неплохой перевод. Самый занудный текст, который прочитало больше всего профессоров из «Плющевой лиги» в Америке. Подсчитано чисто статистически. Все этот тяжелейший текст читали. Но она очень глубокая и умная.
Так вот я, размышляя над этим, хочу сказать, что российское правосудие, оно не хуже, но и не лучше советско-сталинского правосудия сейчас. Оно ничуть не изменилось. Проблема в том, что изменился образовательный уровень народа, его начитанность, правовая эрудиция, его представления и знания о справедливом правосудии в мире.
Сегодня российский суд и его правосудные нормы кажутся людям издевательством над самой идеей права. И я писал тоже несколько статей, я называю это законность без справедливости — вот юридическая характеристика того, что лежит в основе современного регулирования общественных отношений в России. Если вы возьмете словарь, вот в Яндексе наберете, у вас получится: justice — по-английски «справедливость», но «правосудие» если вы нажмете, что такое, то тоже — justice. Одно слово justice — это правосудие и справедливость. Это глубочайший мировоззренческий смысл того, что одно и то же слово описывает то, что нам требуется от нашего правосудия.
И тогда получается, если мы не видим справедливости, то по-английски это просто парадокс: justice without justice, то есть правосудие без справедливости.
...
С.Крючков Меня зовут Станислав Крючков. Со мной и с вами сегодня Константин Ремчуков, главный редактор и генеральный директор «Независимой газеты». Мы довольно много говорили о Навальном. А вот текущая ситуация, в которой сначала некие бизнесмены-патриоты появляются с инициативой и выходят с ней в парламент: ограничить доступ тем, кого государство признало иноагентом, в органы власти. Тут же выступает Володин, говорит: «Да, ест о чем подумать. Тут же присоединяется к хору Неверов, говорит: «Действительно, иностранным агентам не нужно избираться ни в какие органы власти». И закрадывается подозрение, что речь-то идет, в том числе, о тех, кто входит в ближний круг этих предполагаемых агентов, в частности, кто никаких агентских тезисов пока еще не выдвигал и, строго говоря, ничем не замаран. То есть, Константин Вадимович, сын за отца в ответе, Юлия Навальная может быть в ответе за деятельность своего мужа, с точки зрения государства?
К.Ремчуков В конкретном случае Юля Навальная НРЗБ, она не отрекалась от него. Если у нас дойдет до того, что, как это было в 30-е годы, что они должны публично отречься, но для этого надо, чтобы его врагом народа объявили. На самом деле это уже, на мой взгляд, такого низкого качества предложения замуровать всех. Начала обозвать иностранным агентом, а потом запретить им реализацию своих прав как граждан России. В Конституции же сказано, что любой гражданин может избирать и быть избран. Потому что следующая итерация будет запретить им голосовать, наверное, так логично будет. Если ты иностранный агент, какое ты имеешь право голосовать за какие-то органы власти?
Но это будет то Средневековье, про которое говорится, что это совсем темно. И это, конечно, тревожно. Почему для меня тревожно? Про сегодняшнюю тревогу я уже сказал. Для меня это попытка заглянуть, что будет дальше-то, потом. Потому что 4 тысячи лет принцип Хаммурапи «Поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы они поступали с тобой», он действовал. Потому что это ключ к пониманию того, как устроено общество. Так вот если поступают с тобой так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой, то то, что происходит в России, — это ключ к пониманию того, что ждет Россию впереди, после смены режима. Вот это меня тревожит больше. Потому что Россия подошла к такой черте, когда несправедливость отечественного правосудия становится смертельным диагнозом ее политического онкозаболевания.
Тут никакого преувеличения нет. Это смертельный диагноз, потому что если принцип «Поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой», действует — а за 4 тысячи лет никто не доказал, что нет, — то почему мы должны рассчитывать, что после смены режима по отношению ко всем людям, которые в этом режиме, их детям, внукам, их членам семьи не будет применяться этот принцип? Ах, ты был там? Тебя не допускаем туда, не допускаем сюда, конфискуем, сажаем туда и так далее. Как можно рассчитывать на это в пылу этой революционной перестройки или смены режима на то, что кто-то начнет апеллировать к правосудию, к принципам, к справедливости: «Да что же его?.. Да как же его?..»
Поэтому в данном случае, я думаю, что если такие направления законодательства, ограничивающие права и свободы будут приняты, то это, еще раз говорю, диагноз близко к политическому онкозаболеванию.
...
Но все равно слово Думы, оно очень важно. Поэтому я думаю, что борьба за Думу со стороны власти сейчас ведется нешуточная. Мы видим, как зачистка, мы видим, с какими лозунгами подпускают Прилепина того же к политическому процессу, который нарушает целый ворох, с моей точки зрения, статей Конституции при попустительстве администрации президента, когда он упирает на силовой разгон либеральной оппозиции. Он говрит: «Придут сюда ребята откуда-то из Донецка и тут пройдут по улицам, загонят всех в подвороти». Интересно, как? То есть абсолютно такая матросня образца 17-го, 18-го года. Это является идеалом.
Плюс он говорит вещи, которые прямо противоречат Конституции. Он говорит, что они введут цензуру в СМИ, в культуре. Ну, как цензура в СМИ? — в Конституции запрещена. Как можно пускать человека в политику?.. Вот я могу представить, если бы Навальный что-нибудь подобное сказал. Ему бы сказал: «Ему не место в нашей политике, поскольку его тезис, который он озвучил, это антиконституционно. На этом основании мы отказываем в регистрации». Прилепин можете себе это говорить открыто, и власть на это смотрит хорошо, типа такие боевики у нас появятся.
...
А если никто ни с кем не полемизирует очень, то, конечно, это всё наклоняется. Но я считаю, что если бы 10 миллионов были бы представлены в Государственной думе, да, это бы затрудняло задачу власти, но, по крайней мере, у власти бы появился объективно обусловленный запрос на людей, которые убеждены в том или ином варианте развития страны — убеждены. Не как попки повторяли: «Путин — наш президент!» или: «Путин — forever!», «Есть Путин — есть Россия. Нет Путина — нет России». Это смешно же. про Ким Ир Сена так говорили. Со стороны-то когда смотрят… Или про аятоллу какого-нибудь говорили. Или про Туркменбаши так говорили: «Есть Туркменбаши — есть Туркмения. Нет Туркменбаши — нет Туркмении». Есть, оказывается, памятник не золотые, но тоже вполне себе ничего у Бердымухамедова».
Поэтому я в этом смысле считаю, что политическая технология управления страной, если она не допустит настоящий оппозиционеров к власти, это ошибочная будет стратегия власти. Она будет ускорять развитие политического онкозаболевания.
о, Дискус - Форум
